Hablemos del Amor... О Рафаэле

[tamara]

LA CHUNGA VUELVE A BAILAR_REPORTAJES_1966

AMA_NUM.153
MAYO
SEGUNDA QUINCENA
AÑO 1966
MADRID



Подписи к первой фотографии:
Экспрессивное искусство Чунги - Выразительная поза мастерства.
Чунга - женщина, приходящая в восторг от собственных детей

Подписи ко второй фотографии:
Чунга, очень довольная, наслаждается примеркой костюма своему старшему сыну.
Её мужу очень нравятся машины в миниатюрном исполнении. Это подарки жены.
Луису же не нравится ничего, из того, что мама приготовила ему к лету.

Подписи к третьей фотографии:
Так она создает и рисует костюмы для своих танцев.
Вместе с нашим редактором и портретом, который нарисовал для нее Ulbrichs.

ЧУНГА ВОЗВРАЩАЕТСЯ В ТАНЕЦ

Интервью: Paquita CASTILLA
Фоторепортаж: ALEJANDRO

РЕПОРТАЖ
AMA_NUM.153
МАЙ
AСO 1966

ЧУНГА

Через несколько дней она выставит в Париже двадцать пять своих картин.

Микаэла Флорес, сеньора Gonzalvo, для всех – «Чунга», снова, спустя четыре месяца, поднялась на театральные подмостки.
Вибрирующий гений и проникновенная натура этой оливковой цыганки, в которой бушует сила и энергетика ее вездесущей расы, которая умеет превращать мелодию в поэтический танец - создает в каждом танце, приводящую в замешательство, тонкую тайну цыганского обряда; она вновь танцует…
«Чунга», босая, ночью танцует так, как будто сердце бьется в ее ногах! Она танцует под звездами с распущенными волосами, словно в ее душу вселился «домовой». В этом – ее успех и ее тайна.

СЕРДЕЧНАЯ ЖЕНЩИНА

В гостиной, на каминной полке, стоит большой портрет Микаэлы, написанный маслом. Одно только лицо - черные глаза, черные волосы, кожа цвета меди и выражение всеобъемлющей нежности.

- Это меня нарисовал Ulbrichs, когда я была беременна. Это очевидно из выражения лица, правда?

- Как твои ноги?

- Немного лучше, но они все еще огорчают меня. Ступни устают и отекают, их нужно освобождать от жидкости, а это достаточно болезненно.

- Как долго ты будешь выступать в Мадриде?

- Пятнадцать дней. А уже потом я выставлю в Париже двадцать пять моих картин.

Живопись «Чунги», как и её танец - спонтанная и искренняя.

- Почему ты стала рисовать?

- Чтобы заполнить свободное время, и почти всегда, когда ждала ребенка.

- В чем ты черпаешь вдохновение?

- Ни в чем. Оно идет изнутри.

- Ты продашь несколько картин?

- Да, одну - Antonio, другую – моему врачу, и еще одну – сеньору Sampere.

КОГДА ТАНЕЦ РВЕТСЯ ИЗНУТРИ

«Чунга» несколько месяцев прожила без танца.

- Я очень сильно ощущала, что мне не хватает его!
Ночами мы с José Luis ходили в Манеж Мавританского квартала, он поднимался на сцену, потому что не мог иначе.
На улице он танцевал, прямо в костюме, для того, чтобы меня не просили об этом.

- Что для тебя самое важное в жизни?

- Мой «Mario», мои дети и мой танец.

- О чем ты думаешь, когда танцуешь?

- Я в эти минуты даже не вспоминаю о своей семье, которую люблю больше всего на свете.

- Какая интерпретация танца тебе больше нравится?

Не могу сказать... Меня полностью поглощает, например, - каталонская румба. Танцуя, я не слышу и не ощущаю ни музыки, ни скорости…

Микаэла приносит костюм в чёрно-белую клетку.
На столе стоит ваза с букетом красных роз, её любимых цветов.
Cuno и Luis, ее дети, пяти и трех лет, входят, демонстрируя свои костюмы, которые она им купила.

- Этот - "маловат".
- Да, жизнь моя, нужен костюм на один размер больше.

- Ты любишь детей?

- Да, я их очень люблю, даже, не против, если бы у меня их было, по крайней мере, шестеро.

- Но сейчас, когда ты работаешь, вы видитесь мало?

- Нет. Я посвящаю им все вечера. И по утрам, когда мне приносят завтрак, они прибегают меня поцеловать.

- Где больше всего успеха имел твой танец?

- В Париже. Когда я там танцевала, он переполнял меня «через край».

Микаэла c подкупающей простотой рассказывает нам, как журналисты во многом помогли ей.

- Сначала, когда я была полуголодной цыганочкой, которая зарабатывала на жизнь, танцуя на улицах перед богачами.
И она прикрывает глаза, как влюбленная в саму память о том времени.
- И сейчас, в эти первые дни дебюта, все и везде делается для меня и под меня…
Сейчас мой вес - сорок пять килограммов, а когда контракт закончится, я буду весить на шесть или семь меньше.

- Ты всегда была такой изящной?

- Да, хотя я помню, как однажды Pedro Rodríguez сделал для меня узкий костюм, но с воланами, которые полнили меня. Я шла по улице и несколько мальчишек, завидев меня, остановились и крикнули: « В тебе мяса больше, чем в мясной солянке у цыган!».
Но это вовсе не так, потому что эта «деревенщина» кладет в мясную солянку, куда больше мяса, чем мы!

А, что говорят люди твоей расы о твоем искусстве?

- Я вижу их, когда бываю в Барселоне.

- Если я танцую во время праздника в каком-либо зале, они ждут меня у дверей.
«Ты такая же, как мы, и не пройдешь мимо бедных и голодных!» И тогда я даю им что-нибудь. Если они старше, то называют меня племянницей. Между ними я чувствую себя своей, потому что все цыгане земли – одна большая семья.

- Чем нужно обладать, чтобы танцевать так, как танцуешь ты?

- Это вещь, которую называют: «домовой». Это то, чего нельзя объяснить, это то, что тебя опьяняет и передается зрителям.
И с этим объяснением и пластичностью в каждом движении, пробуждающим к жизни самые интимные чувства, которые овладевают душой, «Чунга», медно-бронзовая цыганка, направляется к сцене…

Перевод статьи впервые был опубликован на форуме «Мой Рафаэль».