Список форумов Hablemos del Amor... О Рафаэле

Hablemos del Amor... О Рафаэле

... и не только.
 
 FAQFAQ   ПоискПоиск   ПользователиПользователи   ГруппыГруппы   РегистрацияРегистрация 
 ПрофильПрофиль   Войти и проверить личные сообщенияВойти и проверить личные сообщения   ВходВход 

На сайт El planeta Digan lo que digan
...Или ты наденешь по мне траур
На страницу 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10  След.
 
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов Hablemos del Amor... О Рафаэле -> Культура Испании
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
Клио


   

Зарегистрирован: 22.04.2011
Сообщения: 1712
Откуда: Москва

СообщениеДобавлено: Пт Май 29, 2015 12:06 am    Заголовок сообщения: ...Или ты наденешь по мне траур Ответить с цитатой

ЛАРРИ КОЛЛИНЗ
ДОМИНИК ЛАПЬЕР


…ИЛИ ТЫ НАДЕНЕШЬ ПО МНЕ ТРАУР



   


Изд-во Саймон & Шустер, США.
© Ларри Коллинз, Доминик Лапьер, 1968.
© Ольга Климова, перевод, 2015
=============================================================

              «Не плачь, Анхелита. Сегодня я куплю тебе дом,
        или ты наденешь по мне траур».

              Мануэль Бенитес «Эль Кордобес» своей сестре
        в день его первой схватки с боевыми быками Испании


=============================================================

СОДЕРЖАНИЕ

Пролог

Глава 1. Мадрид: Майское утро

Глава 2: Пальма дель Рио: Военные годы

Глава 3: Мадрид: Свирепый бык

Глава 4: Пальма дель Рио: Голодные годы

Глава 5: Мадрид: Коррида

Глава 6: Малетилья*

Глава 7: Мадрид: Фаэна**

Глава 8: Безумное лето

Глава 9: Момент истины

Эпилог

Словарь терминов корриды

Благодарности

Об авторах

----------
* «Подмастерье» корриды, см. словарь терминов корриды.
** Работа с мулетой, см. словарь терминов корриды.


Последний раз редактировалось: Клио (Пт Сен 08, 2017 4:10 am), всего редактировалось 20 раз(а)
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Клио


   

Зарегистрирован: 22.04.2011
Сообщения: 1712
Откуда: Москва

СообщениеДобавлено: Пт Май 29, 2015 12:06 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

СЛОВАРЬ ТЕРМИНОВ КОРРИДЫ

AFICIÓN: любовь к корриде; также aficionados как социальная группа.
AFICIONADO: человек, любящий и понимающий корриду.
ALTERNATIVA: церемония, во время которой matador de novillos становится matador de toros. (См. Matador.) Во время этой церемонии старший матадор программы передоверяет убийство первого быка молодому претенденту. После того, как этот бык убит, старший матадор берет на себя второго быка, а следующий матадор программы — третьего. Затем они меняются в обычном порядке, старший матадор берет себе четвертого быка, другой матадор — пятого, а новичок — шестого. Альтернатива может проходить на любой официально признанной арене Испании, но прежде чем она будет официально признана, ее следует официально «подтвердить» на повторной церемонии на Plaza Monumental в Мадриде или на Plaza Mexico в Мехико.
ANANDADA: верхняя крытая галерея арены; также места на этой галерее.
APODERADO: менеджер матадора.
ASESOR: технический советник Президента корриды. Обычно это бывший матадор.
ASTIFINO: так говорят, когда у быка тонкие острые рога; также бык с такими рогами.
AVISO: предупреждающий сигнал трубы, сообщающий матадору, что пора убивать быка. Если бык не убит спустя десять минут после начала фаэны, следует первый aviso. Через три минуты может быть дан второй, и еще через две минуты третий. Если к этому времени бык все еще не убит, его отпускают, и группа волов уводит быка с арены.
BANDERILLA: палка с шипом, обернутая цветной бумагой. Длина палки 75 см, включая стальной шип длиной около 6 см. Бандерильи парами втыкают в загривок быка во второй части корриды.
BANDERILLERO: тот, кто втыкает бандерильи. Матадор обычно нанимает троих бандерильеро, но иногда втыкает бандерильи сам.
BANDERILLERO de confianza: букв. «доверенный бандерильеро», главный бандерильеро в команде матадора. Традиционно один из трех бандерильеро более близок ему, чем остальные члены квадрильи (см. Cuadrilla). Обычно он старший по возрасту. Является советчиком матадора на арене, нередко также и личным помощником. Как правило, он представляет матадора на sorteo утром в день боя.
BARRERA: красное деревянное ограждение вокруг арены; также место в первом ряду. Barreras de sol — места с солнечной стороны арены, barreras de sombra — с теневой стороны.
BRAVA, bravo: мужественный, смелый, храбрый; жестокий, дикий, свирепый, драчливый;
BURLADERO: защитная ширма из толстых досок перед проходом в barrera, за которую могут забежать тореро в случае атаки быка. Внутри barrera тоже есть burladeros, это зарезервированные места для официальных лиц корриды, полиции и прессы; также это убежища, где могут скрыться находящиеся в callejón, если бык перескочит barrera.
CALLEJÓN: проход между barrera, ограждающим арену, и основными рядами.
CAPEA: букв.: «движение плащом». Неофициальная коррида или игра с быком, обычно в маленьком городке, в которой разрешается принимать участие любителям.
CARTEL: афиша, объявляющая корриду, с указанием программы; также программа корриды.
CASTORENO: широкополая бобровая шляпа пикадора.
COLETA: косичка, или «поросячий хвостик», — отличительный знак профессии матадора. Cortar la coleta «отрезать косичку» раньше означало для матадора выйти на пенсию. Сейчас матадоры носят фальшивую coleta.
CORRIDA: букв. «бег быков», бой быков (или с быками). Обычно во время корриды три матадора убивают шесть быков, старший матадор убивает первого и четвертого, второй матадор — второго и пятого, и младший матадор — третьего и шестого. См. также Alternativa.
CUADRILLA: команда матадора, состоящая из одного пикадора на каждого быка, которого матадор должен убить, и бандерильерос, число которых на одного больше, чем количество быков, отведенных ему по программе.
DEHESA: пастбище; место, где содержатся молодые быки.
ESPONTÁNEO: молодой человек, который «спонтанно» выскакивает на арену во время боя и пытается подразнить быка плащом в надежде привлечь внимание менеджера или импресарио.
ESTOQUE: стальной меч матадора, котором пользуются только для того, чтобы убивать быков. Его стальной клинок имеет в среднем 85 см в длину, а ширина сужается от 2 до 0,5 см. Конец слегка загнут вниз, начиная примерно с 30 см от острия. Поскольку этот меч слишком тяжел для того, чтобы матадор удерживал его кистью во время долгой фаэны, то стало традицией пользоваться легкой шпагой (espada), нередко деревянной, пока не придет время убивать быка. Эту традицию ввел Манолете после того, как травмировал запястье в автомобильной катастрофе.
ESTRIBO: деревянная ступенька ок. 45 см высотой с внутренней части барьера, окружающего арену. Сделана для того, чтобы человеку было легче выпрыгнуть с арены.
FAENA: работа матадора с мулетой в последней части корриды.
FENÓMENO: феномен. Молодой матадор, проявляющий необыкновенные способности к своей профессии; также, в саркастическом смысле, о матадоре, чья слава не подкреплена качеством его выступлений на арене.
FERIA: ярмарка. Почти в каждом испанском городе бывает ежегодная ярмарка, во время которой проводится хотя бы одна коррида.
FIESTA: Праздник или период праздников; чествование.
FIESTA BRAVA: коррида.
GANADERÍA: ранчо; в частности, ранчо, на котором выращивают боевых быков.
HERRADERO: клеймление телят.
HOMBROS: плечи. Покинуть арену en hombros означает покинуть ее на плечах толпы.
MALETILLA: букв: «маленький чемоданчик». Молодой человек, который стремится стать тореро. Название дано потому, что все свои пожитки в дороге он носит с собой.
MANO A MANO: букв.: «рука к руке». Так называется коррида, в которой участвуют только два матадора вместо обычных трех: соревнование между двумя соперниками, где один старается превзойти второго в мастерстве и храбрости.
MANSO: букв.: «ручной, прирученный». По отношению к быку на арене означает «трусливый». Домашний скот называется mansos.
MATADOR: участник корриды, который убивает быков. Матадоры официально делятся на две категории. Matador de toros прошел свою альтернативу и допущен драться со взрослыми быками: четырехлетками весом не меньше 400 кг. Matador de novillas — профессиональный матадор, который еще не прошел альтернативу и теоретически имеет право драться только с быками-трехлетками, хотя иногда он дерется с более старшими животными, от которых отказались matadores de toros.
MAYORAL: управляющий ранчо, который нередко сопровождает быков с ранчо на арену.
MONTERA: Матерчатая шляпа, которую носят матадоры и их бандерильерос.
MORRILLO: бугорок шейных мускулов у быка.
MOZO DE ESTOQUES: оруженосец, который заботится о снаряжении матадора и является его личным слугой.
MULETA: сердцевидный алый шерстяной плащ, с деревянной рейкой для жесткости, с которым матадор работает во время фаэны.
NATURAL: основное па с мулетой в левой руке.
NOVILLADA: учебная коррида, как правило с участием novillos, но иногда и со взрослыми быками, от которых отказались matadores de toros.
NOVILLERO: профессиональный матадор, не прошедший альтернативу.
NOVILLO: молодой бык в возрасте около трех лет, с которым сражаются во время novilladas.
OLE!: Браво!
PASE: па, движение. Любая работа с мулетой или плащом, во время которой человек остается неподвижен, пока бык пробегает мимо.
PASE POR ALTO: па высоко поднятой мулетой в правой руке, с расправленной мечом тканью, когда матадор обводит быка вокруг груди.
PASEILLO: то же, что и paseo.
PASEO: процессия; парадный выход участников корриды на арену.
PASODOBLE: музыкальная пьеса в ритме быстрого марша — жанр музыки, которая исполняется на арене перед началом боя и во время paseo, а также во время хорошей фаэны.
PATIO DE CABALLOS: конный двор — место, где содержатся во время корриды лошади пикадоров.
PEÓN: букв. «батрак, чернорабочий». Сленговое название бандерильеро.
PICA или vara: копье пикадора. Это деревянное древко 2,5 м длиной с пирамидальным стальным наконечником.
PICADOR: всадник, вооруженный копьем, который колет быка в шейные мускулы, заставляя его опустить голову, чтобы быка было легче убить.
PLAZA DE TOROS: арена для боя быков.
PRESIDENT: главное должностное лицо на арене во время корриды. Как правило, это городской чиновник; ему помогает asesor. Президент корриды размещается в высокой ложе, откуда подает сигналы о своих приказах взмахами платков разного цвета.
PUERTA DE ARRASTRE: проход, через который с арены уволакивают мертвых быков. Через этот же проход входят участники корриды. Также называется puerta de cuadrillas.
QUERENCIA: часть арены, на которой бык чувствует себя как дома. Он часто избирает, несомненно случайным образом, участок арены, который считает своей территорией и покидает этот участок только для того, чтобы атаковать человека, после чего возвращается на прежнее место.
REJONEADOR: верховой матадор. Он ездит на прекрасно выдрессированной лошади и убивает быка, сидя в седле, при помощи rejón, или дротика.
SOBRESALIENTE: запасной матадор. Когда в корриде участвуют два матадора, в обязанности sobresaliente входит убить быков в случае, если оба матадора ранены и не могут продолжать бой. Как правило, это novillero или ученик матадора, который принимает участие в paseo вместе с матадорами и имеет право — и допускается — поработать с быком при помощи плаща.
SOL: букв. «солнце». Солнечная часть рядов арены, места на которой дешевле.
SOMBRA: букв. «тень». Теневая сторона рядов арены, места на которой дороже.
SORTEO: распределение по жребию между матадорами быков для корриды. Обычно проводится в полдень перед корридой.
TRAJE DE LUCES: букв. «костюм света». Парадный костюм, который носят матадоры и бандерильерос. Он шьется из шелка, богато украшен вышивкой и весит более 11 кг.
TEMPORADA: сезон проведения коррид.
TENDIDO: сектор мест перед местами barrera; также место в этом секторе.
TERCIO: букв. «треть»; один из трех основных актов корриды: работа с пикой, с бандерильями и убийство быка.
TIENTA: проверка храбрости телят на ранчо, где разводят боевых быков.
TORERO: профессиональный участник корриды. Хотя бандерильеро, пикадоры и матадоры все являются тореро, чаще всего этим словом обозначают именно матадора.
TORIL: загон, в котором быки содержатся перед тем, как их выпустят на арену.
TORO: боевой бык. Los toros — фраза, которая для испанцев означает как корриду в целом, так и отдельный бой.
VAQUERO: пастух боевых быков на ранчо.
VERONICA: основное па с плащом.
ZAPATILLAS: матадорские туфли без каблуков.


Последний раз редактировалось: Клио (Сб Янв 09, 2016 3:16 am), всего редактировалось 2 раз(а)
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Клио


   

Зарегистрирован: 22.04.2011
Сообщения: 1712
Откуда: Москва

СообщениеДобавлено: Пт Май 29, 2015 12:09 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Пролог

   Городок Ронда неловко притулился к скалистым плечам ущелья в 200 метров глубиной, возвышающимся над водами речки Гуадалевин, в полусотне километров от Средиземного моря, близ самой южной точки Испании, в сердце гордой и голодной земли, называемой Андалусия. Из-за вороватых повадок ее обитателей и из-за высоты утеса, на котором она расположена, Ронду прозвали «орлиным гнездом». Там в течение долгих мирных лет на закате Золотого века Испании, когда мечом и крестом покорен был новый мир, открытый ее отважными галеонами, рыцари Ронды оттачивали свое боевое искусство в опасном и кровавом развлечении. Сидя верхом на лошади, они убивали диких быков.
   Местом для этих упражнений служил Королевский круг для выездки, Real Maestranza de Cavallería. Целью их в Ронде, как и по всей Испании, было воспитывать мужество у аристократов, а заодно обеспечивать бедняков зрелищем и мясом убитых быков, которых им позволялось забрать.
   Во время одного из таких представлений, в начале восемнадцатого века, рыцарь и его лошадь подверглись смертельной опасности, не устояв перед атакой быка. Всадник, придавленный к земле упавшим конем, оказался беззащитным перед рогами быка, которого он намеревался убить. Едва лишь бык собрался вонзить рога в тело поверженного рыцаря, один из деревенских бедняков, которого наняли следить за Королевской Маэстрансой, выскочил на круг. Используя свою плоскую широкополую андалузскую шляпу в качестве приманки, он отвлек быка от беспомощного всадника. Потом, к трепету и восхищению своих высокородных нанимателей, он продолжил размахивать шляпой перед глазами быка и, завладев его взглядом, заставил рогатую бестию проскакивать мимо себя снова и снова.
   Имя того бедняка было Франсиско Ромеро. Он был помощник столяра, и, основываясь на этих движениях андалузского сомбреро, Франсиско Ромеро изобрел ритуал современной корриды, противоборства между быком, пешим человеком и приманкой в виде развевающегося куска ткани.
   Тридцать лет, начиная с этого дня, Франсиско Ромеро сражался с быками, не в седле, а на своих собственных ногах. Он придумал мулету, чтобы привлечь быка, — алый кусок саржи, заменивший тореро его собственную шляпу. Ко времени его смерти он стал первым в Испании matador de toros, и его импровизированная выходка на Королевском конном кругу в Ронде навсегда изменила природу корриды. Он заменил искусство всадников на испытание для пеших. Времяпрепровождение испанских грандов, развлекавшее их крестьян, превратилось в спектакль для зажиточных людей, исполняемый беднейшими и голодными сыновьями Испании. Потому что помощник столяра ушел из жизни богатым человеком, и плодом этой жизни стало открытие новых горизонтов для его прозябавших в нужде соотечественников.
   С того самого вечера в Ронде путь к избавлению от голода для молодых бедняков Андалусии пролег через рога боевых быков в затухающем блеске испанского летнего дня. Тысячи их вступили на этот путь за два с половиной столетия с тех пор, как Франсиско Ромеро указал им дорогу взмахами своего андалузского сомбреро. Очень немногие нашли на этом пути богатство и славу, о которых юный бедняк не мог и мечтать. Для большинства это был путь к отчаянию и страданиям. Для более чем четырех сотен сынов Испании он оказался путем в могилу.
   Итак, перед вами история мучительных странствий одного человека, вступившего на этот путь.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Клио


   

Зарегистрирован: 22.04.2011
Сообщения: 1712
Откуда: Москва

СообщениеДобавлено: Пт Май 29, 2015 12:31 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Мадрид:

МАЙСКОЕ УТРО

   «Ite, missa est — идите, месса окончена».
   На мгновение слова священника, казалось, увязли в густых тенях церкви, повиснув в сыром воздухе, как струйка дыма из качающегося кадила. Потом от группы женщин в черных шалях, склонившихся перед ним в полумраке, донесся еле слышный ответ, завершающий мессу хор, бормочущий: «Deo gratias».
   На этих словах дон Хуан Эспиноса Кармона повернул свое тучное тело назад, к алтарю за его спиной, и преклонил колена перед дверью, ведущей в дарохранительницу. Потом движениями, ставшими за треть столетия привычкой, он начал другой ритуал, ничем не связанный с мессой, которую он только что отслужил. Вот уже тридцать лет он исполнял этот ритуал каждый четверг и каждое воскресенья с марта по октябрь и каждый день в течение второй половины мая, когда в Мадриде праздновалась feria Сан Исидро, его патрона. Он взял две освященные гостии и положил в серебряный футляр размером с карманные часы. Защелкнув футляр, он достал из дарохранительницы хрустальный фиал со святым елеем. Последним движением запер оба эти предмета в маленькую черную кожаную сумку, куда уже раньше он положил пурпурную епитрахиль и клочок ваты.
   Мгновением позже дон Хуан склонил колени в молитве перед потрескивающим каноном со свечами в лампадах, зажженными кем-то из тех женщин в черных шалях, перед которыми он только что служил мессу. Над этими свечами, ловя их трепещущие янтарные блики, виднелось бледное гипсовое лицо Пресвятой Девы де Ковадонга, стоявшей в своей темной нише. Как он поступал уже тридцать лет подряд в такие утра как это, дон Хуан обратил сегодня к Деве специальную молитву, прося, чтоб в предстоящие часы ему бы не пришлось использовать святые дары, запертые в его маленькой сумке.
   Закончив молитву, он встал, перекрестился и решительным шагом вышел на улицу. Там он свернул налево и направился в сторону мавританских арок другого храма, возвышавшегося перед ним в солнечном свете на расстоянии полукилометра. Это была мадридская Пласа де торос, арена для боя быков в столице Испании, храм искусства столь же древнего и столь же испанского, как и та Дева, перед которой он только что преклонял колена.
   Дон Хуан был капелланом Арены. Он начал свою уникальную службу, будучи молодым священником, совершенно безразличным к многоразличным тонкостям корриды. Теперь он был уже пожилым человеком, и обхват его талии, заставлявший расстегивать две пуговицы на рясе, служил наглядным подтверждением его возраста. За те тридцать лет, что дон Хуан исполнял свои обязанности, он превратился в страстного aficionado, и не одну рясу протер он о бетонные скамьи Арены, наблюдая уже третье поколение матадоров, парадом проходящих перед квадратной оправой его очков.
   Прелести необычной должности дона Хуана имели все же свою цену, и его склоненная фигура на бетонных рядах Арены являла собой не только умиротворяющий символ. Четырежды за эту треть века масло гранадских олив, освящаемое доном Хуаном ежегодно в Святой Четверг, давало утешение последним мгновениям жизни человека, умиравшего молодым в своем traje de luces, парадном костюме тореро.
   Сейчас, когда он спешил под теплым майским солнцем к Арене, он мог нащупать в складках мантии, в черном полотняном мешочке размером с большой палец, доказательство своих полномочий. Это был ключ от дарохранительницы в часовне Арены, куда в самом скором времени он переложит содержимое своей кожаной сумки. Вокруг ключа был обернут листок красной с желтым бумаги. Это был сезонный пропуск дона Хуана на большую мадридскую Арену для боя быков, Plaza Monumental, известную в народе как Лас Вентас, и этим майским утром то был самый драгоценный документ, каким только мог владеть испанец. Ровно через десять часов официальная печать и подпись на клочке бумаги обеспечат дону Хуану доступ к зрелищу, на которое испанцам придется прорываться с боем. Это будет официальное подтверждение возведения в ранг matador de toros одного кривоногого андалузского сироты.
   Со времен последних судорожных конвульсий Гражданской войны не случалось в Испании события, которое с такой же силой приковало бы внимание всего испанского народа, как это. Если же обратиться к недавней истории fiesta brava, ее поклонникам пришлось бы вернуться на семнадцать лет назад, в тот трагический августовский день, когда последний их величайший идол, Мануэль Родригес «Манолете», пал от рогов быка, выращенного на финке Миура, в провинциальном городе Линаресе, поразив соотечественников своей смертью так, как ему никогда не случалось поразить их при жизни.
   Ни один матадор Новых времен не вызывал такого неистовства, столь массовой истерии или столь яростной полемики, какие сопутствовали внезапной славе молодого человека, чье искусство дон Хуан должен был сегодня впервые увидеть воочию.
   Он пришел ниоткуда. Всего лишь за пять лет до этого майского утра единственным местом, где можно было найти его имя, были архивы полудюжины тюрем да списки малолетних преступников в отделении Гражданской гвардии его родного города. Теперь же, в преддверии важнейшей корриды за всю его карьеру, имя его было почти так же хорошо известно в стране, как и имя человека, олицетворяющего Новую Испанию, самогó каудильо, генералиссимуса Франсиско Франко.
   Это было имя Мануэля Бенитеса «Эль Кордобеса», и молодому человеку, носившему это имя, в тот день 20 мая 1964 года едва исполнилось двадцать восемь лет.

   Мадрид, казалось, звенел от азарта, который возбудила в нем коррида. Рекламные щиты на бортах двухэтажных городских автобусов украшала огромная фотография матадора с призывом пить вино «El Cordobés». Его портретами были заклеены все газетные киоски в столице. Продавцы Испанской Национальной лотереи взывали к его имени, дабы придать своим билетам в то утро дополнительный кусочек удачи. Однообразие серых стен на пути святого отца к Лас Вентас оживляли пестрые пятна афиш предстоящей корриды; их черные, золотые и алые краски сулили, как это делалось поколениями, «шесть отличнейших toros ровно в шесть часов пополудни, с дозволения погоды и властей». К каждой афише было приклеено краткое объявление, всего в три слова, подводящее итог ажиотажу, поднятому предстоящей корридой, и напомнившее настоятелю церкви Пресвятой Девы де Ковадонга, продолжавшему свой путь, об особой привилегии, которой он воспользуется всего лишь через несколько часов. «No hay billetas», было сказано в объявлении: «Билетов нет».
   Эта фраза, которую добрый пастырь мог наблюдать с горделивым удовлетворением, была не вполне точна. Некоторое количество билетов, а именно двадцать три сотни, ровным счетом 10% от общего количества, согласно испанским законам были придержаны для продажи именно сегодня, утром в день корриды. Чтобы добыть их, тысячи испанцев разгоряченной толпой запрудили двухсотметровую аллею под названием Калье де ла Виктория, всего в нескольких шагах от Пуэрта дель Соль, исторического сердца Мадрида и географического центра всей Испании.
   Их тяжелая масса угрожающе наваливалась на стеклянные витрины кафе — часть из них не больше газетных киосков, обрамлявших аллею. На каждой витрине белилами была выведена реклама коронных блюд: кальмар, приготовленный в собственном соку, угриная молодь, кровяная колбаса толщиной с мужскую руку, маринованный рубец. Это не были, впрочем, какие-то особые деликатесы, выделявшие эти кафе из сотен таких же по всему Мадриду; их отличие состояло в цельности их оформления. Стены, фасады и даже потолки каждого кафе на Калье де ла Виктория были сплошь заклеены афишами корриды, картинами и фотографиями, напоминавшими о той единственной и всепоглощающей страсти, которая объединяла их завсегдатаев.
   С их тяжелым духом несвежего пива и прокисшего вина, с их заплеванными опилками на полу, где валялись шелуха от креветок и сигарные огрызки, эти кафе представляли собой живописные торговые ряды мира корриды. А в доме № 9 на Калье де ла Виктория, под засиженным мухами оранжево-голубым навесом находилось то, что делало эту смердящую аллею столицей корриды и притягивало нетерпеливую толпу к своему грубому каменному порогу. Это была контора арены Лас Вентас.
   Сегодняшняя коррида представляла для правления арены финансовый водопад беспрецедентных размеров. Помимо брóни, каждое место на рядах было продано, да не как отдельный билет, а, — для тех, кто готов был платить, — как полный абонемент на все шестнадцать коррид, которые должны были состояться за две недели праздника Святого Исидро. В таком масштабе администраторы Лас Вентас, спасибо Эль Кордобесу, смогли распродать все корриды Сан Исидро впервые в истории. Удача улыбнулась, и им в руки свалилось богатство, с лихвой превышающее два с половиной миллиона долларов.
   Чтобы справиться с нетерпеливой толпой, которая билась за немногие оставшиеся билеты, полиция вынуждена была перекрыть движение на Калье де ла Виктория еще в полночь. Тысячи мадриленьос провели эту ночь, прикорнув в подъездах или взбадривая себя кофе с коньяком, дожидаясь семи часов — срока, когда полиция должна объявить о начале формирования очереди. Конторские служащие в лоснящихся костюмах и поношенных галстуках спали рядом с фабричными рабочими в вельветовых штанах. Спекулянты, в предвкушении барыша, который они смогут сделать на перепродаже каждого добытого билета, дрались за место на тротуаре с пылкими aficionados. Бизнесмены, генералы и правительственные чиновники отправляли рассыльных и шоферов нести ночное дежурство на улице.
   На рассвете новый отряд полиции присоединился к тем, кто уже стоял на аллее, хотя городским властям никогда еще не приходилось направлять больше чем трех полисменов для контроля продажи билетов на Калье де ла Виктория. Теперь же, с первым чистым аккордом, отбивавшим семь с колоколен множества мадридских церквей, два десятка полицейских начали оттеснять толпу, пробиваясь к оранжево-голубому навесу кассы Лас Вентас, чтобы освободить место для очереди.
   Двумя лестничными пролетами выше осаждаемого окошка кассы человек раздвинул бежевые хлопчатобумажные шторы и с нескрываемым воодушевлением принялся разглядывать толпу. Стального цвета жилет его костюма был усыпан пеплом от сигареты, которую он крепко зажал губами. На лице сквозь загар проступали веснушки, а его очертания скрывали баки, свисавшие с челюстей на манер петушиного гребня.
   Никакая вспышка бешеной страсти к корриде, так называемой afición, не заставила бы его присоединиться к толпе, набухавшей под его окном. Он был юрист по образованию, человек, предпочитающий проводить воскресенья за прополкой своего загородного сада вместо того, чтобы смотреть корриду, мягкий гуманист, которого передергивало при виде крови.
   И тем не менее нетерпеливая толпа, кружащая по Калье де ла Виктория, означала персональный триумф дона Ливинио Стуйка. Дон Ливинио был антрепренером мадридской Пласа де торос. Из своего офиса он управлял не только первой ареной мира, но и сетью других арен, двумя ранчо, где выращивали быков, и целой «конюшней» тореро. Почти каждая третья коррида в Испании зарождалась в его кабинете, и гигантский объем операций, которые вел этот тихий человек, содрогавшийся всякий раз при виде бычьей крови, обагрившей песок одной из одиннадцати принадлежащих ему арен, делал из него самого главного импресарио самого испанского из всех зрелищ — корриды.
   Ничто в предыдущей жизни дона Ливинио не предвещало, что он войдет в эту странную профессию — импресарио корриды. Он был наследником другого непременного атрибута Испании, Королевской Фабрики Гобеленов, Fábrica Real de Tapices, основанной его фламандскими предками, призванными Филипом V в Мадрид в 1721 году. Изысканные плоды трудов этой фабрики висят сейчас в залах приемов и в гостиных Эскориала, Прадо и всех остальных величественных дворцов Испании. На этой семейной фабрике, пропахшей шерстью и краской, юный дон Ливинио впервые соприкоснулся с корридой. Долгими часами в детстве рассматривал он фамильную коллекцию гобеленов, посвященных тавромахии, которые соткали его предки по картонам, изготовленным для них великим Гойей. Но на этом его страсть к корриде закончилась, и юный дон Ливинио посвятил себя праву.
   Однажды зимним утром 1941 года двое друзей обратились к молодому юристу. Они попросили его заняться от их имени дышащим на ладан хозяйством мадридской Пласа де торос. Это было заведение, которое Стуйк посещал в крайне редких случаях, если только какая-нибудь экстраординарная коррида смогла выманить его из тишины и спокойствия загородного дома. Это была «временная» работа, но Стуйк знал, что «в Испании только временное длится долго; то, что навсегда, быстро проходит». Он согласился, и сейчас, двадцать три года спустя, все еще «временно» занимая свою должность, продолжал управлять самой важной ареной мира со всей строгостью своего юридического ума.
   За прошедшие годы этот невероятный импресарио поставил больше двадцати пяти тысяч боев и отправил более пятнадцати тысяч благородных быков, чьи страдания так ранили его, умирать под ударами шпаг двух поколений испанских матадоров. Он привез Манолете в Мадрид, и помогал организовать знаменитый бой mano a mano Антонио Ордоньеса и Луиса Мигеля Гонсалеса по прозвищу «Домингин». Но в это майское утро он вынужден был признать, что никогда еще за эти годы ни одно представление, которому он покровительствовал, не давало повода такому энтузиазму и эмоциям, какие возбуждал этот странный боец с быками и традициями, которого звали Эль Кордобес.
   Дон Ливинио не смог бы объяснить феномен успеха этого андалузского недоучки. Но его это и не волновало. Коммерческой душе дона Ливинио вполне хватало самого факта его существования. Вместе с еще тремя — осторожным банкиром из Севильи, восьмидесятилетним циником из Барселоны и бывшим ковбоем из Сан-Себастьяна он правил корридой. Эта четверка испанских принцев fiesta brava совместно царствовала над всеми мало-мальски значимыми аренами в Испании. Тореро, их менеджеры, заводчики быков, критики и aficionados — все подчинялись их индивидуальным или коллективным капризам.
   Вот уже почти два десятилетия действо, которым они руководили, пребывало в упадке. Испания, как шептались многие, потеряла свою страсть к бою быков. К корриде подкралась усталость. Безразличная молодежь потянулась к другим занятиям. После смерти Манолете ни один матадор не мог гальванизировать толпу и одним лишь фактом своего участия в корриде гарантировать появление той самой фразы, которой были заклеены в то утро рекламные щиты в Мадриде: «Билетов нет».
   Но потом случились две вещи. В Испанию пришло телевидение. И почти одновременно с ним из Андалусии явился новый Мессия с мулетой, этот нескладный юнец, который и вызвал бедлам под окнами дона Ливинио. С нечесаными волосами, ангельской улыбкой и дьявольской отвагой, он потряс мир fiesta brava до самого основания. Его необработанный, идущий от природы стиль, его почти презрительная храбрость порождали любые эмоции кроме равнодушия и, став известными по всей Испании благодаря телевидению, подняли такую волну массовой истерии, какой не вырастало прежде вокруг матадора. Он посшибал паутину с корриды и, к бескорыстному наслаждению дона Ливинио и трех его коллег, он принес в кассы испанских арен беспрецедентный вал спроса, отчаянные драки за билеты, последним подтверждением чего явились толпы за стеной конторы Лас Вентас.
   Впервые дон Ливинио встретил будущего идола Испании у ворот своей арены промозглым утром в конце 1950-х. Он показался Стуйку «еще одним голодным парнишкой из Андалусии, с немытой физиономией, выпрашивающим возможность поучаствовать в корриде». Дон Ливинио наблюдал такие лица сотнями каждый год. Они роились вокруг его конторы, его дома, его машины, его арен, и все их обладатели молили об одном и том же — дать им oportunidad, шанс сразиться с быком.
   Это было напрасное занятие. На аренах дона Ливинио шансов не раздавали. Все места в его программах были предназначены для матадоров с подтвержденной квалификацией, а не для голодных пацанов, которые были равно способны как выпрыгнуть с арены от испуга, так и убить быка.
   Дон Ливинио повернулся к парню, стоящему перед ним, и небрежным щелчком большого пальца кинул ему дуро, монетку в пять песет. К удивлению Стуйка, тот подобрал монету и швырнул ему обратно. «Мне не нужна ваша милостыня, — выкрикнул он. — Мне нужен oportunidad».
   Пока Стуйк приходил в себя от изумления, парень сердито ткнул рукой в направлении трибун Лас Вентас, безмолвных и пустых под зимним солнцем. «Черт бы вас побрал! — закричал он. — Однажды вы заполните эту арену благодаря мне!» Импресарио расхохотался, глядя на его претенциозный и патетический жест.
   И вот теперь, пять лет спустя, старое пророчество сбывалось на глазах. Через несколько часов ворота Лас Вентас откроются перед табачного цвета с золотой отделкой парадным костюмом того парнишки с чумазым лицом; человек, чью милостыню он тогда с презрением отверг, три месяца потратил в попытках заполучить Эль Кордобеса обратно на свою арену, на сей раз в качестве главного аттракциона самого значительного праздника в сезоне испанской корриды.
   Всего лишь месяц назад Стуйк утрясал последние детали боя вместе с сегодняшним менеджером этого парня, которого он когда-то завернул от ворот Лас Вентас. По традиции, принятой в мире корриды, окончательные подробности соглашения никогда не фиксируются ни в каком официальном документе. Вместо этого Стуйк занес их в свой блокнот с красной пластиковой обложкой, где хранились все записи о его многомиллионной империи. Там было три графы: дата боя, ранчо, откуда привезут быков, и гонорар матадора.
   За каких-нибудь тридцать минут, достаточных для тореро, чтобы отправить двух быков на тот свет, этому молодому человеку, отвергнувшему когда-то милостыню дона Ливинио, обещан был миллион песет, 16 000 долларов, самая большая сумма, которую когда-либо выплачивали матадору.

   Меньше часа ушло на то, чтобы продать двадцать три сотни билетов, придержанных согласно закону. Как только продажа закончилась, Калье де ла Виктория превратилась в гигантский черный рынок. Перекупщики, понизив голос и шаря глазами по лицам в толпе в поисках потенциальных клиентов или же полицейских в штатском, пожинали плоды ночного бдения в очереди за билетами. Вскоре цены взлетели до пятнадцати номиналов. За barrera de sombra, места в первом ряду в тени, просили от двухсот пятидесяти до трехсот долларов — сумма бóльшая, чем многие испанцы видели за год. Работяги закладывали свои часы ради плохонького места на самом верху с солнечной стороны Лас Вентас; банковские служащие жертвовали трехмесячное жалование за сносное место в тени.
   Когда барыги сбыли свой товар, аллею заполонил рой возбужденных и торжественных людей, чьи жизни целиком были посвящены корриде, профессиональных aficionados, занятых сейчас тем единственным, что почиталось ими выше, чем быки, — спором. Все в неизменных пиджаках и галстуках, несмотря на жару; панамы надвинуты на лоб, чтобы прикрыться от горячих лучей солнца, затопивших улицу; они бродили из бара в бар в поисках благодарной аудитории, такие же суровые и насупленные, как профессиональные плакальщики на поминках по какому-нибудь ирландскому политику.
   «Залом благородных собраний» для них служила «Алемана», немецкий пивной бар на площади Санта Ана, прохладный дворец, отделанный деревянными панелями из темного ореха. Там, в окружении груд розовых креветок и красновато-коричневых ломтей вяленого тунца, собиралась элита afición, настоящие аристократы корриды. Завершившие карьеру матадоры, богатые заводчики быков, видные критики корриды; они с ленцой неспешно потягивали свое пиво и, как десятки лет назад, нахваливали матадоров прошлого, с презрением поминали сегодняшних, а будущие виделись им совсем безнадежными.
   Враги любых революций, пусть даже и в тавромахии, они остались безразличны к успеху нечесаного андалузского сироты. Он пренебрег канонами искусства, которое было для них свято, и они отвечали ему тем же. Он подменил шарлатанством грацию, утверждали они, умение — слепой отвагой, а благородство — вульгарным возбуждением эмоций. Они отмахивались от него, как от случайного клоуна, очередной мимолетной ошибки природы, какие то и дело, каждые лет десять, рождал их мир fiesta brava. С мрачной регулярностью они предсказывали его скорое и заслуженное падение в ту же безвестность, откуда он совсем недавно всплыл.
   Однако для благородных и сдержанных господ из «Алеманы» Эль Кордобес был не только матадором, чье искусство они порицали. С его нестрижеными волосами, с его презрительным смехом, с пренебрежением к строгому ритуалу корриды, он, казалось, объединил в себе многие современные течения, набиравшие силу в народе и особенно у молодежи, — течения, с которыми эти люди не только не желали мириться, но отказывались их понимать. Страсти, которые он пробуждал, считали они, рождались у масс, несведущих в технике корриды; толпа реагирует прежде всего на харизму идола, а не на движения артиста. Казалось, он воплотил в корриде стремительный взлет массовых ценностей, ощутимый во всех областях испанской жизни и угрожающий обрушить однажды в пучину вульгарности, посредственности — и демократии, — форпостом борьбы с которыми они себя так долго полагали, — столь дорогие им изящные и строгие стандарты испанского общества. Однако презрение не помешало им всем в это майское утро размахивать билетами на корриду с участием юноши, чье искусство они осуждали.
   В четверти мили от «Алеманы», на тротуаре, ведущем к станции метро «Севилья», находилось другое, куда менее привлекательное приложение к корриде, уличная ярмарка голодных и безденежных тореро. Здесь собирались неудачники и безработные мира корриды: матадоры, слишком старые, неуклюжие и бездарные, чтобы выйти на бой; люди, на каких-то далеких аренах испытавшие болезненный приступ дикого страха и потратившие остаток жизни на то, чтобы изгнать его, путешествуя под язвительные насмешки от арены к арене, чтобы в конце концов оказаться на этой ярмарке, у последней черты; каждый старался скрыть свой фатальный изъян под плащом гордости, все еще веря, что когда-нибудь, как-нибудь, но случится вдруг невозможное и его ноги, привычные к бегству, встанут как вкопанные перед атакой быка; бандерильеро с опухшими ногами, растолстевшие с тех пор, как оставили дома свои железные дротики, но грезящие в дымном мареве бесконечных сигарет о пленительных посулах своей юности; пикадоры, побежденные возрастом и алкоголем.
   Умеряя свое отчаяние воспоминаниями о минувшем, они ждали какого-то чуда, которое снова откроет для них дорогу к тем потерянным дням, полным сияния и триумфа. Напрасные надежды, ибо единственное чудо, какое сулил этот тротуар, была случайная милость ценой в стопесетовую банкноту, которую сунет на ходу в руку гордого тореро кто-нибудь из знакомых, да безымянные подаяния, позволявшие пережить еще один голодный день.
   Самыми жалкими из всех были maletillas, неприкаянные подмастерья корриды, бродящие по дорогам в стоптанных теннисных туфлях и голубых джинсах, уместив все свое достояние в заплечный мешок. Вырванные из далеких родных деревень голодом или амбициями, они умоляли теперь о счастье принести свой живот на песчаный алтарь испанских арен.
   Горизонт их надежд был весьма и весьма ограничен. Иногда третьесортный матадор заходил сюда, чтобы заменить раненого бандерильеро или сколотить импровизированную квадрилью. Заглядывали на эту ярмарку и представители деревенских импресарио в поисках юнца, желающего убить несколько быков за билет на автобус и горстку песет во имя местной Мадонны. Единственная честь, которую они предлагали, это был шанс сразиться с быком на plaza de mala muerte, «месте дурной смерти», в богом забытом селении без лазарета или пенициллина, где единственным утешением для раненого тореро служили мозолистые руки деревенской повитухи или шелест латинских молитв приходского священника.
   Сегодня, в отличие от завсегдатаев «Алеманы», здешний люд был охвачен особым волнением. Они знали то, чего сильные мира сего в «Алемане» предпочитали не знать: любовь к искусству может привести человека к кассе арены, но на песок его приводит голод. Эль Кордобес, стоявший в это утро на вершине всего, о чем только может мечтать тореро, был одним из них. Он был выходец с этого тротуара и еще дюжины таких же, разбросанных по всей Испании. Он прошел через те же надежды, унижение и голод, что и они. Для искалеченных, покрытых шрамами мужчин и молчаливых бескровных мальчиков возле метро «Севилья» успех Эль Кордобеса был тем чудом, к которому они стремились, мечтой, за которой они шли и шли, вопреки всему, в затерянные поселки на «место дурной смерти».


Последний раз редактировалось: Клио (Пт Май 29, 2015 2:58 am), всего редактировалось 2 раз(а)
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
motherfly


   

Зарегистрирован: 17.01.2011
Сообщения: 3577
Откуда: Санкт-Петербург, Россия

СообщениеДобавлено: Пт Май 29, 2015 12:52 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

УРРРРАААА!!!! Рыцарь Дарит цветы Ура Поцелуй
_________________
Галина
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Elena_S


   

Зарегистрирован: 24.01.2011
Сообщения: 1079
Откуда: Санкт-Петербург

СообщениеДобавлено: Пт Май 29, 2015 12:56 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Ух ты!!! Вот это подарочек, Оля! Какая тема! Еще не начала читать, а уже смакую.
Спасибо!!! Дарит цветы Дарит цветы Дарит цветы Дарит цветы Дарит цветы Дарит цветы Дарит цветы Дарит цветы Дарит цветы Дарит цветы Дарит цветы

Теперь уже прочитала. Очень интересно! Жду продолжения!
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
olyala


   

Зарегистрирован: 17.01.2011
Сообщения: 2658
Откуда: San-Petersburgo, Russia

СообщениеДобавлено: Пт Май 29, 2015 9:39 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Ура!!! Спасибо, Оленька! Читаю.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Olechka


   

Зарегистрирован: 18.01.2011
Сообщения: 13342
Откуда: Санкт-Петербург

СообщениеДобавлено: Пт Май 29, 2015 1:33 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Оля, круто!!! Отлично!
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Клио


   

Зарегистрирован: 22.04.2011
Сообщения: 1712
Откуда: Москва

СообщениеДобавлено: Пт Май 29, 2015 1:58 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Так написано круто! Торжественный, мерный слог старинной героической баллады. А потом еще пойдут рассказы разных персонажей - и у каждого свой, совершенно живой язык.
Просто мнямммм Smile
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Lin@


   

Зарегистрирован: 28.10.2012
Сообщения: 763
Откуда: Санкт-Петербург

СообщениеДобавлено: Пт Май 29, 2015 9:50 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Оля, как быстро закончился твой свиток! Что же дальше?
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Клио


   

Зарегистрирован: 22.04.2011
Сообщения: 1712
Откуда: Москва

СообщениеДобавлено: Пт Май 29, 2015 10:06 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

ждите ответа-ждите ответа-ждите ответа Улыбка
Раз в неделю буду добавлять.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Galina Merculova


   

Зарегистрирован: 06.03.2011
Сообщения: 519
Откуда: Санкт Петербург

СообщениеДобавлено: Пт Май 29, 2015 10:20 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Оля,спасибо! Очень интересно!
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
tatiana


   

Зарегистрирован: 22.01.2011
Сообщения: 2165
Откуда: Siria

СообщениеДобавлено: Сб Май 30, 2015 2:34 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Спасибо, Оленька! Очень интересно и с нетерпением буду ждать продолжения. Молодец! Цветочек
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
olyala


   

Зарегистрирован: 17.01.2011
Сообщения: 2658
Откуда: San-Petersburgo, Russia

СообщениеДобавлено: Сб Май 30, 2015 10:37 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Хоочууу ещё! Истерика
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
galina


   

Зарегистрирован: 05.05.2013
Сообщения: 485

СообщениеДобавлено: Сб Май 30, 2015 10:01 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Оля, спасибо , очень интересно. С нетерпением жду ещё
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Показать сообщения:   
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов Hablemos del Amor... О Рафаэле -> Культура Испании Часовой пояс: GMT + 4
На страницу 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10  След.
Страница 1 из 10

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах



Powered by phpBB © 2001, 2005 phpBB Group
Вы можете бесплатно создать форум на MyBB2.ru, RSS